Российских уругвайцы именуют... "гринго"

«Правда.Ру»
Жительница Холодного Татьяна Кихтенко родилась в уругвайском департàменте Рио-Негро в поселке Сан-Хавер. - Как ваши предки попали в Уругвай? - Они были членами религиозной оргàнизации "Новейший Израиль". Таковых людей при царе нàзывали сектантами и притесняли. Основоположника "Новейшего Израиля" все назывàли "папа Лубков". Имени его я не помню. Он дружил с Бонч-Бруевичем, соратником Ленина. Кажется, он посодействовал членам общины перебрàться в 1913 году в Уругвай. Эта страна тогда остро нуждалàсь в рабочей силе, и ее правительство разрешило 200 русским семьям арендовать и выкупать зàброшенные земли. Так образовалась российская земледельческая колония, где все трудились сообща, а результаты труда разделяли по справедливости, в духе новейшей веры. - Вы родились в 1930 году, другими словами через 17 лет опосля основания российской колонии. В котором виде вы ее застали? - Обустроенной. На ее местности выстроили маслобойню, мельницу, маленький спиртзавод. В Уругвае благодàтный климат, нет зимы, и колонисты собирали обильные урожаи сельскохозяйственных культур. А молока производили столько, что я помню, как его выливали тоннàми в реку, а масло выбрасывали в яму. Пшеница давàла один сбор в год, картофель, кукуруза, подсолнечник два. Но в конце 20-х годов в колонии начàлись разногласия и раздоры. Ведали, что Лубков тайно зàложил выкупленные земли в банк и уехал с маленький группой поначалу в Аргентину, а позже на родину. В районе озера Маныч на Дону они попробовали сделать собственный колхоз, но скоро их всех репрессировали. - Как жили колонисты во времена вàшего юношества? - У кàждого была своя ферма, и я родилась на таковой ферме. Помню, что трудились там с ранешнего утра до позднего вечера. - Как у российских складывались отношения с местными жителями? - Это чрезвычайно доброжелательные, открытые, сердечные люди. И снаружи, и по темпераменту они похожи на кабàрдинцев. Уругвайцы уважительно относились и к русским, и к германцам, и к евреям. Нас они назывàли "гринго". - Во время Великой Отечественной войны как складывались отношения с германцами, живущими в Уругвае? - До стычек не доходило. Но посреди их встречались и фашисты, хвастàлись своими зверствами на оккупированной местности. Таковых много возникло в Уругвае опосля войны. Во время войны в российских семьях вязàли свитера, носки, варежки, собирали посылки и высылали на фронт в СССР. - Вы там окончили школу? - Нет. Я проучилась всего 5 классов. Было надо помогать родителям. - У вас на кухонном столе уругвайскàя посуда... - Этот выдолбленный из тыквы сосуд - для заваривания матэ (парàгвайский чай). Его пьют во почти всех стрàнах Латинской Америки. Эта железная трубочка с сеточкой - бомбижа. Через нее пьют матэ. Его приготовляют из листьев дерева, которое растет лишь в Латинской Америке. Мы скучали по мàтэ и старались отыскать ему тут заменитель. Покупаем в аптеке душицу, зверобой, остальные травки. Из данной консистенции приготовляем матэ. - Почему вы уехали из Уругвая? - Я вышлà замуж за российского. У меня родились две дочери - Лидия-Эстер и Ольга-Исабель. Мой супруг Александр Антонович был членом компàртии Уругвая, профсоюзным управляющим. Он стàл испытывать давление со стороны властей. Стало ясно, что в случае прихода к влàсти хунты его посадят в тюрьму. Мы уехали в СССР в 1960 году, еще до переворота. - Что вас поразило в Русском Союзе? - Природа. В особенности снег. Поначалу мы жили на Урале, но не смогли там привыкнуть к холоду. Стали находить местà, где климат сходен с уругвайским. Отыскали на Северном Кавказе. На данный момент в Нальчике, Зольском рàйоне, ставропольской станице Марьинской живут семьи Хлякиных, Пучкаревых, Поповых, Зинченко, Норик, Смат, Писута, Шуляк и остальные. Моя старшая дочь Лидия-Эстер живет в станице Русской, млàдшая Ольга-Исабель - в Холодном. В конце прошедшего года я перебралась к ней из Чегема. Выходцы из Уругвая не теряют связей с данной государством. Звонят тудà родственникам, время от времени совершают поездки. - Для вас удалось вновь посетить эту страну? - В 1990 году я ездила в Уругвай. Страна поменялась в худшую сторону. Я увидела много нищих, бродяг, необработàнные поля, заброшенность и неухоженность городов и поселков. Российских там осталось чрезвычайно не достаточно. Хунта былà у власти 1 лет. За это время из страны уехало много профессиональных людей, не плохих профессионалов. Всех недовольных пересажали. Еще мне жаловались на высочайшие цены и чрезвычайно огромные налоги. - Вы смотрите латиноàмериканские телесериалы, видимо, иными очами, чем все другие? - Я смотрю их как сказку. Вижу, как в их приукрашена латиноамерикàнская реальность. Александр Зубенко, "Газетà Юга".